Мертвое солнце - Страница 59

— Все это, конечно, прекрасно, но при чем тут ледяные полы?..

Вопрос Элли остался без ответа, потому что в следующий момент в коридор влетело симпатичное, небольшое создание нежно-голубого цвета. Опасностью от него не веяло, и Элли позволил себе расслабиться.

Тварюшка уселась на плечо Раилиара, окинула эльфов внимательным взглядом черных глаз-бусинок, затем зевнула, демонстрируя мелкие зубки, и внезапно взвыла низким басом:

— Во поле бере-е-еза стояла-а-а-а!!!..

Троица эльфов присела, отчаянно зажимая уши руками. Тварюшка взлетела в воздух, продолжая громогласно завывать. Причем, не она одна. В коридор влетело еще несколько таких же тварей. И все они что-то вопили, причем разными голосами. Так, например, одна из них пронзительным дискантом пела что-то вроде: «Не кочега-а-ары мы, не пло-о-отники…», другая, наоборот, хриплым баритоном мурлыкала себе под нос: «Из-за о-о-острова на стре-е-еже-е-ень, на просто-о-ор речно-о-ой волны-ы-ы…». Остальные зверьки тоже что-то напевали, причем каждый что-то свое.

Спасаясь от этой какофонии, Эллисаан первым бросился бежать по коридору. Мать и брат, не отставая, следовали за ним. Вслед им летело ехидное: «Мы раз-бо-бо-бобойники! Разбойники-разбойники!..»

В замке воцарился хаос.

* * *

— Чтоб тебя … …, и …, к …, в … … …, на …, с … …, идиот крылатый!! — Поборов очередной приступ тошноты, Элли отполз подальше от коварной лестницы и непонятного заклинания около нее, которое около сеада подбрасывало эльфа в воздух, пока Элли вконец не укачало. Впервые в жизни рыжий эльф узнал, что такое «морская болезнь». Еще хорошо, что у Элли был крепкий желудок. Многим товарищам по несчастью, подлетающим вместе с ним, не так повезло.

Обессиленно растянувшись на плитах пола рядом с тихонько постанывающей и имеющей нежно-зеленый оттенок лица троюродной кузиной, Эллисаан еще раз витиевато помянул всю кровную родню Раалэса до десятого колена. Раздававшиеся то тут, то там ругательства уже немного очухавшихся от неожиданных полетов других эльфов говорили о том, что рыжий эльф отнюдь не одинок в своем желании надавать по дурной голове одному длинноволосому подростку. Ну, или по тому месту, которым Лэсс имеет обыкновение думать.

За прошедшие несколько сеадов Элли не раз успел проклясть тот момент, когда ему пришло в голову выйти сегодня из комнаты. Очевидно, молодой измененный при устройстве ловушек активно использовал свою богатую и, чего греха таить, нездоровую фантазию. Невероятные, не существующие в природе звери, завывающие лестницы, странные, незнакомые заклинания в коридорах, заставляющие подлетать, подобно ошалевшим харрахам, густой, красного цвета сироп, льющийся вместо воды в комнатах для омовения и оставляющий несмываемые пятна на коже и одежде, а про невидимые веревки и говорить не приходится — они были натянуты везде, где только можно.

Сообразив, наконец, где пол, а где — потолок, Элли, пошатываясь, встал на ноги и мысленно вознес хвалу всем богам разом за то, что не смог пробиться на кухню за завтраком — бездонная яма, возникшая вместо участка пола в коридоре, ведущем на кухню, как-то не внушала оптимизма. А доносившиеся из нее завывания и жуткий запах — тем более.

Взъерошив полосатое, бело-сине-красное гнездо на голове, образовавшееся из аккуратной прически в результате дикой тряски и очередной перекрашивающей волосы ловушки, и потерев громадную шишку на лбу (последствия столкновения с Вэнеариланом), эльф кое-как дочикилял до стеночки и с облегчением к ней прислонился. Рядом примерно в таком же состоянии стоял Рай.

— С ума сойти, — хрипло (он сорвал голос, когда нецензурно выражался в адрес Лэсса, почему-то при каждом взлете впечатываясь в потолок) сказал старший эльф и, зашипев, дотронулся до разбитого в кровь локтя. — На химерах летал, в штормы попадал, но меня ни разу в жизни так не укачивало!..

— Меня тоже, — хмыкнул Элли, краем глаза заметив, как его мать, чья кожа почему-то приобрела ядовито-синий оттенок, показалась наверху лестницы. — Стой! — Крикнул он… и не успел.

Саила поскользнулась на ступеньках и полетела вниз. К счастью, в последний момент ей удалось зацепиться за перила, и миновать коварное заклинание. Благополучно приземлившись на пол, она с недоумением оглядела все еще подлетающих (в количестве четырех штук) и уже лежащих (девятнадцать штук) эльфов, нашла взглядом своих бледно-зеленых (впрочем, Элли уже более-менее пришел в себя) сыновей и, хмыкнув, направилась к ним. Подойдя к ним вплотную, она ехидно сказала:

— Хорошо выглядите, мальчики. Особенно ты, Элли. Тебе так идет новый цвет волос…

Тихий сдвоенный рык был ей ответом.

Эльфийка тихонько хихикнула и открыла рот, чтобы что-то сказать…

Дикий визг, раздавшийся откуда-то из бокового коридора заставил всех более-менее пришедших в себя эльфов вскочить на ноги и выхватить оружие. Из-за поворота, отчаянно визжа, вылетела Гэреалина, а за ней, подвывая и размахивая трезубцем, вылетел… мистик.

Мистики были одними из самых безобидных представителей нежити пустынь. Возникающие в результате сплава костяков погибших существ (причем исключительно разумных, животные для этого не годились) и духов песков, они практически неуничтожимы. Единственное, на что мистики способны — так это запугивать своих жертв до бессознательного состояния, подпитываясь при этом выделяемой энергией, благо, аура страха у них просто огромная. Выбрав себе цель, мистики направляют все свои силы исключительно на нее — ничто другое в момент погони их не интересует. Но самое главное, что потерявшая сознание жертва для них не представляет никакого интереса — мистики просто оставляют таких существ в покое. Другое дело, что перепуганная до невменяемости жертва может рвануть в пески, где водились куда более страшные существа.