Мертвое солнце - Страница 69

Один раз я, мучаясь от бессонницы, отправился посреди ночи в своеобразную разведку — естественно, один, так как сумасшедших, готовых бродить под лунным светом, среди эльфов не наблюдалось, а Миледи безмятежно дрыхла в котелке, где перед этим готовился ужин — и наткнулся на логово «работников ножа и топора», буквально в полукилометре от нашей стоянки. Как мы не обнаружили друг друга — не знаю.

Решив подобраться поближе, чтобы полюбоваться на разбойников в их естественной среде обитания, я ухитрился не заметить тонкую веревку, натянутую между деревьев и щедро украшенную маленькими колокольчиками, и, естественно, ее оборвал. Звон поднялся неимоверный!

Со всех сторон донеслась отборная ругань — я явно переполошил весь лагерь. А бандитов тут много, не меньше пятидесяти, — и из одной палатки выскочил высоченный, заросший до самых бровей детина, наряженный в одни штаны и сжимающий в руках огромный тесак. Мужик увидел меня, замершего на месте и ехидно ему ухмыльнувшегося, бросил взгляд на обмотавшуюся вокруг ноги веревку и с ревом бросился на меня, выскользнув из тени палатки … А дальше был ужас.

Я за несколько улэдов уже привык, что на меня свет местной луны не действует, и не раз засыпал на площадке башни в замке, задумавшись о чем-нибудь. И ничего — даже кошмары ни разу не снились. Но при этом я не осознавал, насколько губительным может оказаться внешне безобидное светило. Что ж, теперь у меня появилась возможность это увидеть.

Детина пробежал буквально десяток метров… а затем, выронив тесак, с тоненьким писком обхватил голову руками и рухнул на колени. Постепенно писк перешел в утробный вой, детина принялся кататься по поляне, сшибая на своем пути палатки, откуда доносились сочные ругательства — я даже заслушался. Но, тем не менее, остальные «лесные братья» не спешили вылезать из-под накрывших их палаток. Ну да, сохранить свой рассудок всем хочется, а в особенности, когда перед глазами имеется столь яркий наглядный пример.

Распутав, наконец, веревку (а точнее, покромсав ее на кусочки — развязать образовавшиеся узлы мне так и не удалось), я, позабыв о том, что это разбойники, уже было кинулся к детине на помощь… Но мужик, внезапно взревев, аки раненый бизон, подскочил и, подхватив с земли свой тесак, с абсолютно невменяемым видом, роняя с губ слюну, бросился на меня, причем явно не с желанием побеседовать о красоте цветения сакуры!..

Я действовал на автомате. Шаг в сторону, пригнуться, чтобы тесак просвистел над головой, подсечка крылом и вогнать стилет точно в горло. Мужик захрипел и, пролетев мимо меня, пропахал своей уже дохлой тушкой землю, врезавшись черепом в лежащий около потухшего костра котелок. Гулкий звон — и тишина…

Меня затрясло. Вот и первый мой осознанный жмурик… Не думал, что им станет свихнувшийся от света Мертвого солнца бандит. Да я вообще не хотел никого убивать!!

Так, Раалэс, возьми себя в руки. Если я сейчас начну орать и биться в истерике, как мне хочется, то меня просто не поймут. Банально вгонят стрелу под лопатку — и здравствуй, местный рай! Вон, уже несколько бандюков луки сжимают. Вот только выстрелить боятся — все-таки разгуливать ночью без глухого плаща может либо неразумная нечисть, к коей меня явно не отнесли, либо уже сошедшие с ума — как, например, зарезанный мной разбойник. Но опять же, не похож я на блаженного. А вот третий возможный вариант поверг разбойников в уныние. Прежде, чем я успел что-либо сказать, луки были упрятаны подальше, а из ближайшей палатки донесся умоляющий голос:

— Простите нас, са'ар… Пожалуйста, пощадите! Не губите, ради всех богов!..

От неожиданности я икнул, раздумав истерить. Это что же, меня за жреца Мертвого солнца приняли, что ли?! Во дают… Жрецы же все время в своей форме ходят! Да и кос они тоже не носят… По крайней мере, тот улэд, который жил в замке знакомый мне жрец из храма в Харшасе, пока очищал долину, я ни разу не видел его в ином виде, чем при полном параде, с кнутом на боку и с распущенными волосами, прижатыми к голове тонким матово-белым обручем. Или разбойники решили, что мой непрезентабельный вид — это маскировка? Тогда да, они просто не рискнут поднять на меня руку. Все-таки Мертвое солнце умеет карать тех, кто причинил вред его жрецам.

Нацепив на лицо маску невозмутимости (кто бы знал, каких сил мне это стоило!), я подошел к лежащему разбойнику и пинком перевернул его. Безумный взгляд помутневших глаз в никуда, приоткрытый рот, торчащая из горла рукоять моего стилета — и кровь. Много густой крови, практически черной в лунном свете. Вздрогнув, я выдернул клинок и, пару раз воткнув его в землю, чтобы хоть как-то очистить от крови, повернулся к палаткам, из которых на меня с ужасом смотрели остальные разбойники.

Ледяные сферы — излюбленное оружие жрецов — я, разумеется, создавать не умел. Но кто мешает мне заменить его иллюзией?

Огромный — около полуметра в диаметре — льдисто-голубой, светящийся и вымораживающий вокруг себя воздух шар вспыхнул передо мной. Мда… Кажись, переборщил. Даже мне, при виде сего творения моей больной фантазии, стало не по себе. Что уж тут говорить о разбойниках? В принципе, одного такого настоящего шарика хватило бы, чтобы разнести средних размеров город по камушкам.

Окинув как можно более грозным взглядом побелевших бандитов, я пристально уставился на того, кого посчитал атаманом этой шайки-лейки. По крайней мере, золотые перстни, массивные золотые кольца в ушах и наглый вид у этого типа имелись.

— Завтра я вернусь, — тихим голосом начал я. Бандиты дружно вздрогнули и сжались в комочек. Хмыкнув, я продолжил: — Если я обнаружу, что вы еще здесь — уничтожу всех! Кстати… — я щелкнул пальцами, и шар рассыпался на искорки, часть которых растаяла в воздухе, а часть полетела к бандюкам. Дождавшись, пока каждого из бандитов отметят искорки, я добавил: — Это моя метка. Если я узнаю, что кто-либо из вас снова принялся за старое — превращ-щ-щу вс-с-сех в ледяные с-с-статуи! — Под конец своей речи я добавил в голос шипящих ноток.